Сам генерал указывал ему противника внезапными, быстрыми фразами: «Кавалерия справа, восемьсот шагов», и Стельковский, не теряясь ни на секунду, сейчас же точно и спокойно
останавливал роту, поворачивал ее лицом к воображаемому противнику, скачущему карьером, смыкал, экономя время, взводы — головной с колена, второй стоя, — назначал прицел, давал два или три воображаемых залпа, и затем командовал: «На руку!» — «Отлично, братцы!
Неточные совпадения
«Заложили серебро? И у них денег нет!» — подумал Обломов, с ужасом поводя глазами по стенам и
останавливая их на носу Анисьи, потому что на другом
остановить их было не на чем. Она как будто и говорила все это не
ртом, а носом.
Смотр кончался.
Роты еще несколько раз продефилировали перед корпусным командиром: сначала поротно шагом, потом бегом, затем сомкнутой колонной с ружьями наперевес. Генерал как будто смягчился немного и несколько раз похвалил солдат. Было уже около четырех часов. Наконец полк
остановили и приказали людям стоять вольно. Штаб-горнист затрубил «вызов начальников».
После опроса
рота опять выстроилась развернутым строем. Но генерал медлил ее отпускать. Тихонько проезжая вдоль фронта, он пытливо, с особенным интересом, вглядывался в солдатские лица, и тонкая, довольная улыбка светилась сквозь очки в его умных глазах под тяжелыми, опухшими веками. Вдруг он
остановил коня и обернулся назад, к начальнику своего штаба...
При выходе из Слободы их
остановил часовой. Они хотели пройти мимо; часовой разинул
рот крикнуть; Перстень хватил его кистенем, и он свалился, не пикнув.
Жизнь обитателей передовых крепостей на чеченской линии шла по-старому. Были с тех пор две тревоги, на которые выбегали
роты и скакали казаки и милиционеры, но оба раза горцев не могли
остановить. Они уходили и один раз в Воздвиженской угнали восемь лошадей казачьих с водопоя и убили казака. Набегов со времени последнего, когда был разорен аул, не было. Только ожидалась большая экспедиция в Большую Чечню вследствие назначения нового начальника левого фланга, князя Барятинского.
Резкости перестали пугать, и только когда Галатская открывала свой большой
рот, он опасливо наклонял голову и старался не смотреть на девицу, всегда тайно желая, чтобы кто-нибудь скорее
остановил бурный поток её слов.
— Доктора, скорее доктора! — кричал камердинер и бросился зажимать князю
рот рукою, желая тем
остановить бежавшую кровь.
Зеленский только было
рот раскрыл, чтобы возразить, а тот
остановил...
Вадим, сказал я, почувствовал сострадание к нищим, и становился, чтобы дать им что-нибудь; вынув несколько грошей, он каждому бросал по одному; они благодарили нараспев, давно затверженными словами и даже не подняв глаз, чтобы рассмотреть подателя милостыни… это равнодушие напомнило Вадиму, где он и с кем; он хотел идти далее; но костистая рука вдруг
остановила его за плечо; — «постой, постой, кормилец!» пропищал хриплый женский голос сзади его, и рука нищенки всё крепче сжимала свою добычу; он обернулся — и отвратительное зрелище представилось его глазам: старушка, низенькая, сухая, с большим брюхом, так сказать, повисла на нем: ее засученные рукава обнажали две руки, похожие на грабли, и полусиний сарафан, составленный из тысячи гадких лохмотьев, висел криво и косо на этом подвижном скелете; выражение ее лица поражало ум какой-то неизъяснимой низостью, какой-то гнилостью, свойственной мертвецам, долго стоявшим на воздухе; вздернутый нос, огромный
рот, из которого вырывался голос резкий и странный, еще ничего не значили в сравнении с глазами нищенки! вообразите два серые кружка, прыгающие в узких щелях, обведенных красными каймами; ни ресниц, ни бровей!.. и при всем этом взгляд, тяготеющий на поверхности души; производящий во всех чувствах болезненное сжимание!..
Рука Павла, перестав дрожать, взметнулась, он весь странно оторвался от лавки, открыл
рот, тихонько взвизгнул, сжался комом и бросился под ноги большого человека, — Артамонов с наслаждением ударил его правой ногою в грудь и
остановил; мальчик хрустнул, слабо замычал, опрокинулся на бок.
Живого волка в капкане берут двое и даже трое охотников: утомив предварительно и потом нагнав волка близко, один из охотников просунет длинный рычаг под дугу капкана, прижмет к земле и таким образом совершенно
остановит зверя; другой бросает ему на шею мертвую петлю и затягивает, а третий сзади хватает волка за уши; тогда первый охотник, бросив рычаг, связывает волку
рот крепкой веревочкой или надевает намордник и завязывает позади головы на шее.
Татьяна(почти кричит.) Мне негде отдохнуть! Я навсегда устала… навсегда! Понимаете? На всю жизнь… от вас устала… от всего! (Быстро уходит в сени. Акулина Ивановна делает движение к дочери, как бы желая
остановить ее, но, всплеснув руками, остается на месте, недоумело раскрыв
рот.)
Овцебык
остановил вилку, которою таскал в
рот огромные куски зраз, опять пристально посмотрел на Челновского и, не отвечая на его вопрос, сказал...
С жадным вниманием, по-детски полуоткрыв
рот, заранее смеясь глазами, слушал Иисус его порывистую, звонкую, веселую речь и иногда так хохотал над его шутками, что на несколько минут приходилось
останавливать рассказ.
И думать о каком-то махновце убитом, о том, что нас убьют, о ботинках, снятых с барина, о том, что мы
рот зажимаем трусам и предателям, которые все это хотят
остановить.
В другое время он
остановил бы ее одним каким-нибудь движением перекошенного
рта, а тут он только выкинул монокль из орбиты глаза и быстро присел на кушетку, так быстро, что она должна была подвинуться.
— Не богохульствуй, собака, я тебе засмолю
рот, — снова не утерпел Дмитрий, и бросился на него с мечом, но Чурчила
остановил его.
Из казарм все двинулись к Зимнему дворцу. Елизавета Петровна ехала медленно впереди
роты гренадер. Только один человек мог
остановить войско — это был Миних. Унтер-офицер, командовавший караулом у его дома, был участником заговора. Ему было приказано захватить фельдмаршала и отвезти его во дворец цесаревны. Он так и сделал.
Встретив бегущих, он
остановил их, устроил и скомандовал в атаку, в штыки. Вылазка ретировалась, но суздальская
рота потеряла до 30 человек. Суворов арестовал Лихарева и продержал его под арестом около четырех месяцев. Этим взыскание и ограничилось.
— Не богохульствуй, собака, я тебе засмолю
рот, — снова не утерпел Димитрий и бросился на него с мечом, но Чурчило
остановил его.